ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ КОЛОРАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
1.1. Изучение цветообозначений в отечественной и зарубежной
лингвистике
Исследовательский интерес к проблеме цвета берет свое начало еще в XVIII в., вначале в естественных науках, затем в гуманитарных. Было замече-но, что в феномене цвета содержится как объективное начало (световая вол-на), так и субъективное (зрение) и определенные психофизические факторы. В то же время цвет не существует вне цвета конкретных объектов. Он всегда «привязан к какому-либо типу / классу предметов и не существует как само-стоятельный денотат. Он растворен в природе, является ее частью. Небо си-нее (или серое), лиса рыжая, земля черная (или, например, бурая), снег белый, заяц белый (или серый) и т.д. и т.п.» [25, с.8].
Помимо того, что цветообозначения в языковом континууме обознача-ют собственно названия цветов, связанные с цветом как с физическим явлени-ем, они обусловлены социально, т.е. связаны с социолингвистической тради-цией, утвердившейся среди членов данного социума. Цветовые ощущения вы-зывают воспоминания и связанные с ними эмоции, образы, психические со-стояния, т.е. различные ассоциации. Цветовая лексика способна переосмысли-ваться и обозначать уже не цвет как таковой, а эмоциональные, психические, социокультурные и другие коннотации. Например, в выражении «желтый профсоюз» цветовое прилагательное не несет в себе собственно цветовой се-мы, но сему негативно-оценочную («продажный, предательский»).
В XVIII – ХIХ вв. в словах, обозначающих цвет, видели средство пере-дачи определенных оттенков смысла, средство выражения авторского «я» или просто средство украшения. XX век в корне изменил отношение к проблеме цвета. Естественные науки выделили цвет как самостоятельную категорию, понимаемую вне определенного предмета. Цвет воспринимался как объектив-ный феномен окружающего мира; как явление физическое, доступное описа-нию в точных цветовых параметрах (например, длина световой волны); как явление, имеющее определенную физиологическую природу – различия в длине световой волны, достигающей глаза, преобразование этих волн в раз-личные реакции зрительного восприятия. На этом основании рассматривалась возможность описания имен цвета в рамках «компонентного анализа» значе-ний, причем в качестве компонентов указывались следующие: цвет (тон), яр-кость, насыщенность [49, с.26].
А. Ченки полагает, что именно цвета являются типичным примером «объективной» семантики и соответствуют всем принципам классической ка-тегоризации: категории определяются на основе необходимых и достаточных признаков, и все члены категории имеют одинаковый статус [50, с.74].
По словам Б. Уорфа, «окружающий мир представляет собой калейдо-скопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием... а это значит, в основном, – теми языковыми системами, которые находятся в нашем сознании... Мы рассекаем действительность по тем лини-ям, которые уже нанесены нашим родным языком.... Такая точка зрения по-лучила широкую известность как «гипотеза лингвистической относительно-сти».
Однако исследования, проводившиеся в поисках доказательств этой ги-потезы и получившие распространение среди лингвистов, во многом благода-ря авторитету таких ученых, как С. Ульман и Г. Глисон, сводились лишь к соотнесению слов соответствующего языка (языков) с цветовым спектром. С. Ульманн, в частности, пишет о системе цветов как об одной из тех сфер, где человек сталкивается с неким континуумом, который он должен разделить на отдельные части, организуя и «классифицируя» их в определенном порядке. Спектр непрерывен, и те различия, которые языки «налагают» на него, совер-шенно произвольны.
В ходе этих исследований выяснилось, что «носителям одних языков легче говорить и думать об определенных вещах потому, что сам язык облег-чает им эту задачу» [41, с.203-204]. Например, цвета, имеющие в языке одно-словные обозначения, воспринимаются испытуемыми как «чистые», и назва-ния для них отыскиваются быстрее, чем для цветов, переходных между «чи-стыми» красками.
Так, для жёлто-зеленой зоны спектра, говорящие на шона (язык Ро-дезии), в котором существуют всего четыре цветообозначения, подыскивали нужное обозначение быстрее, чем говорящие на английском, которые были вынуждены составить сложное обозначение.
Считать такие результаты доказательством зависимости познаватель-ных процессов от лексической структуры языка все же трудно. Речь здесь должна идти не о разных картинах мира, увиденных сквозь призму разных языков, а об участии языка в процессах восприятия, запоминания, воспроиз-ведения.
Такая предпосылка стала отправным пунктом для развития и других направлений в изучении цветовой лексики. Б. Берлин и П. Кэй предложили подход, основанный на отождествлении значений с денотатами. Исследовате-ли задались целью выяснить, какие цвета являются фокусными (основными). Для этого они предлагали испытуемым выбрать среди набора цветных фишек те, которые лучше всего соответствуют основным категориям их языков, и указать все фишки, которые также могут быть названы этими словами. В ре-зультате фокусные цвета оказались сгруппированными вокруг 11 «основных» цветов (белый, черный, красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, корич-невый и т.д.) [49, с.29].
Эти цветовые категории в определенной последовательности возникают в эволюции языка. Они отражают универсальные характеристики цветовос-приятия и, по предположению авторов, являются производными оппонентных характеристик цветовой системы. Однако критерии выделения «универсаль-ных» цветообозначений, или категорий цвета, не являются твердо установ-ленными.
В более поздних работах ставятся под сомнение как принципы, так и сама возможность их выявления.
По справедливому замечанию А. Вежбицкой, Б. Берлин и К. Кэй иссле-довали не значения названий цвета, а межъязыковое соответствие языковых фокусов [11, с.240].
Рассматривая язык «как феномен психики говорящих индивидов», а смысл и отношения между смысловыми структурами языка «как существую-щие прежде всего во внутренних мирах носителей языка», P.M. Фрумкина изучает семантические отношения, существующие в группе слов и словосоче-таний, предназначенных для выражения наших цветоощущений. Носители языка с легкостью устанавливают на множестве слов-имен цвета отношения сходства по смыслу, тождества смыслов. Автор полагает, что это, по-видимому, и есть единственный вид информации, который может использо-вать исследователь, не желающий привносить в описание наивной картины мира цвета собственное толкование и лингвистическую рефлексию [49, с.6].
В основу данного психолингвистического эксперимента был положен метод свободной классификации, когда испытуемым предлагаюсь некоторое множество имен цвета, и им необходимо было произвести разбиение этого множества на классы, исходя из своих представлений о сходстве этих объек-тов (имен цвета) между собой. Образуемые классы при этом не должны были пересекаться. В результате была построена структура семантических взаимо-связей для группы слов, обозначающих цвет. «Полученная структура, – отме-чает P.M. Фрумкина, – дает возможность делать заключения о том, как соот-носится субъективная интерпретация смысла некоторого имени цвета со смыслом других имен цвета, составляющих его непосредственное семантиче-ское окружение. Иными словами, для каждого имени цвета мы можем опре-делить его место в структуре семантических взаимосвязей данной группы» [49, с.70].
Таким образом, рассмотренные выше исследования Б.Берлина и П.Кэя выявили, с каким отрезком действительности соотносятся имена цвета, а ис-следования Р.М. Фрумкиной [49] – с каким другим именем цвета связано изу-чаемое имя цвета семантическими отношениями сходства. Но вопрос соб-ственно о значении имен цвета для носителя того или иного языка ими затро-нут не был.
Попытка обратить внимание на значение цветовых прилагательных бы-ла осуществлена в работе Хеллера и Макриса, в которой авторы рассмотрели возможность описания цветообозначений в рамках «компонентного анализа значений».
Хеллер и Макрис предложили следующие параметры для описания от-дельного цветообозначения: главный компонент – тон, зависимые компонен-ты – насыщенность и яркость. Однако мы полагаем, что на основе признаков «тон», «яркость», «насыщенность» описание множества слов-цветообозна-чений будет недостаточным. Описание цветообозначений в этом направлении является, по сути, попыткой перенести модель мира цвета в сферу описания языка. Такая модель цветовых ощущений была заимствована из цветоведения, опирающегося на данные физики.
С точки зрения физики «цвет» – это особое качество поверхностей тел или всей массы, оцениваемое глазом после действия на сетчатку световых лу-чей, распространяющихся от этих поверхностей или сквозь тела к глазу. Цве-та могут быть естественные – от природы тел (красное дерево, золото, медь, слоновая кость, малахит) и искусственные – с помощью наложенных на по-верхность тела красок или особых тонких прозрачных и прочных плёнок [53, с.874].
Исторический опыт Ньютона над разложением пучка солнечных лучей посредством стеклянной призмы в радужной световой веер (спектр), доказал, что лучи, образующие солнечный свет, имеют цвета, следующие в известном порядке: красный, оранжевый, желтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый.
Некоторые исследователи добавляют к ним ещё два – розовый и лило-вый, и три ахроматических – черный, белый, серый.
«Философия, анализируя истоки метафизики света» и цветовой симво-лики, обращает внимание на необходимость учитывать «особые свойства све-та, определяющие его роль в современной физической картине» [48, с.52].
Д.С. Лихачёв говорил по этому поводу: «Есть в природе признаки, ука-зывающие на существование внеприродного и внечеловеческого сознания. Сочетания цветов нетронутой человеком природе – всегда эстетически при-емлемо… Пейзажист открывает вольно или невольно красоту, создаваемую надприродным сознанием, которое в этом случае мы должны признавать» [28, с.5-6].
С точки зрения психологии цветовые ощущения – одна из специфиче-ских реакций глаза и мозга на световые частотные колебания. Мир бесцветен, цвета в природе нет, есть впечатления о некой реальности, представимые в цветовых ощущениях. Вследствие этого реальность цветового ряда «является кажущейся» [34, с.76].
Цветовые модели, создаваемые правым и левым полушарием мозга, не совпадаю – полушария «предпочитают» различные части спектра и выдают принципиально разные результаты:
1) правое полушарие от природы ориентировано на длинноволновую часть спектра (красный) и выдает цветовую картину, связанную с чувствен-ным восприятием;
2) левое полушарие ориентировано на средневолновую часть спектра (синий) и выдает цветовую картину, связанную с понятийным комплексом.
В этом состоит парадокс цвета: цвет заключает в себе возможности ло-гического и чувственно-образного способов познания мира. Эта характери-стика цвета важна для философии, потому что цвет в этом случае можно рас-сматривать как перевод невербального (чувственно-образного мышления) на уровень вербального.
Кроме того, психологи связывают цвет с эмоциями человека: у каждой эмоции свое определённое место в цветовом пространстве, т.е. каждая эмоция соответствует определённому цвету, а каждый цвет вызывает строго опреде-лённые эмоции.
Однако при наличии общих принципов цветовосприятия в разных этно-культурах наблюдаются различия в семантике и ценности отдельных тонов, а также в лексическом воспроизведении цвета. К примеру, в каждой культуре присутствует цветовая жизненная триада «черный – белый – красный», сво-димая во всех культурах к одному семантическому узлу «рождение – жизнь – смерть», но значение каждого из этих цветов варьируется в зависимости от этнонациональной принадлежности культур.
«В лингвистике, – как отличает С. Упорова, – системный подход к цве-тонесущей лексике пока не выработан. Важным представляется следующее:
1) слово-цветообозначение изначально эмоционально окрашено, оно упорно рвётся из рамок просто обозначения цвета и стремится выразить наше к нему отношение;
2) цвет может быть выражен эксплицитно (путём прямого называния цвета или признака по цвету), и имплицитно (путём называния предмета, цве-товой признак которого закреплён в быту или культуре на уровне традиции) [48, с.52].
С точки зрения литературоведения, текст должен восприниматься как художественное целое, где цвет один из элементов этого целого. Исследова-ние цвета в этом случае предполагает анализ всех художественных средств, в которых представлен цвет, расположение тонов в тексте. Необходимо рас-смотреть семантику представленных в тексте тонов и цветосочетаний, соот-ветствие этой семантики традиционным значениям цвета или её трансформа-цию в творчестве автора.
Цветовой анализ проливает свет на стиль писателя, на поэтику его про-изведений, на общие и частные вопросы психологии творчества.
Изучая тщательным образом цветность мы можем поставить вопрос о колористических тенденциях той или иной эпохи. Каждая эпоха имеет свои краски: иногда они яркие и сверкающие, иногда бледные и мрачные.
1.2. Анализ подходов к проблеме определения колоративной лексики в лингвистике
В лингвистических исследованиях существуют различные подходы к определению колоративной лексики. Проанализированная нами лингвистиче-ская литература позволяет сделать вывод о том, что можно выделить шесть основных направлений изучения цветообозначений: функциональный, исто-рический, лексико-семантический, грамматический, когнитивный и сопостави-тельный. Рассмотрим каждое из перечисленных направлений.
Функциональный подход. В настоящее время существуют многочислен-ные исследования, посвященные описанию функционирования цветообозна-чений в художественных текстах, например: Г.К. Тойшибаева, Е.В. Губенко, Е.Г. Лысоиваненко, И.Н. Лукьяненко, С.И. Меньчева и др. Это связано с тем, что цветопись является одним из неотъемлемых элементов стиля писателя или поэта.
Цветообозначения помогают авторам раскрывать идею произведения, создавать определенный эмоциональный настрой, рисовать образы героев. В рамках данного подхода цветообозначения могут рассматриваться как интен-сификаоры выразительности и изобразительности речи и соотноситься с ря-дом тропов и стилистических фигур, являющихся актуализаторами прагмати-ки высказывания.
Исторический подход реализован в работах: Е.М. Иссерлин, Н.Б. Бахи-лина, А.П. Василевич, С.Н. Кузнецова, С.С. Мищенко, Ю.В. Норманская и др. Он предполагает исследование истории отдельных слов и групп слов, назы-вающих цвет, изучение процесса формирования групп цветообозначений, а также их состава в тот или иной период развития языка. Кроме того, ученых стала интересовать проблема поиска семантического первоэлемента, позво-ляющего детально описать историю семантики цветовых слов. По нашему мнению, знать историю изучаемой группы слов, их происхождение необхо-димо, потому что такие знания являются основанием, на котором базируются современные теории концептуального изучения цветовых слов.
Лексико-семантический подход представлен работами Р.В. Алимпие-вой, Л.А. Качаевой и др. В рамках данного подхода учеными обращается внимание на современное состояние системы цветообозначений: рассматри-ваются процессы развития семантической структуры отдельных цветов, фор-мирование дополнительных к основному образных, символических значений у цветообозначений, становление лексико-семантических групп цветовых слов. Это позволяет на основании общности значений распределить цветовые слова по группам, а также выявить цветообозначения, употребленные в худо-жественной речи в прямом и переносном значении.
Грамматический подход предполагает рассмотрение морфологических и синтаксических особенностей цветообозначений. Данные сведения содер-жатся в работах З.П. Даунене, А.А. Кайбияйнен и др. Считаем важным обра-щать внимание на способы языкового оформления цветообозначений в худо-жественном тексте с целью выделить среди них наиболее частотные и прагма-тически значимые. Знание морфологической, синтаксической специфики ука-занной группы слов позволит в некоторых случаях определить, в какой об-разной функции будет реализован колоратив.
Когнитивный подход (А. Вежбицкая, Е.В. Рахилина и др.) тесно связан с семантическим и через него выводит исследователей в круг проблем мен-тальной осмысленности цвета.
Сопоставительный подход положен в основу работ В.Г. Кульпиной, И.В. Макеенко, Т.Ю. Светличная и др. Данный подход позволяет получить информацию о сходстве или различии цветовых спектров разных языков, о национально-специфических, лингвокультурных особенностях цветообозна-чений, о понятийных моделях видения мира, моделях интерпретации мира в отдельных языках. Обозначенный подход является продолжением когнитив-ного и целесообразен в кругу сегодняшнего интереса к эффективному меж-культурному сотрудничеству.
Отметим, что помимо «прямых» исследований (уточнение семантики конкретных терминов цвета или построение систем цветообозначения в раз-ных языках), цветонаименования активным образом привлекались в качестве материала для работы в таких совершенно разных областях, как отработка методов выделения семантических полей, этимология и история языка, про-блемы языка и мышления, проблемы детской речи и даже проблема доми-нантности полушарий мозга.
Весьма продуктивно используется материал цветонаименований при анализе художественных средств языка писателя. Например, человек, для ко-торого английский язык родным, знает около 30-40 цветоообозначений. В стандартных словарях их около сотни, в действительности же их количество значительно больше, и многие цветообзначения можно встретить только у классиков. Именно поэтому изучение художественных текстов является неотъемлемой частью любого исследования, на какой из вышеописанных подходов к описанию цветообозначений оно бы ни опиралось. Не менее пер-спективно и другое направление – исследования по символике цвета, начатые еще И.В. Гёте. Конечно, у этого направления есть свои сторонники, особенно из числа тех, кто занимается цветом с этнографической точки зрения, но есть и ученые, относящиеся к нему более сдержанно. Так или иначе, исследования здесь еще далеко не исчерпаны.
Перечень направлений исследования на материале цветонаименований можно было бы продолжить, сделав, например, акцент на многочисленных исследованиях антропологов и филологов, изучающих проблемы использова-ния цвета и цветовой символики в древности. Наконец, нельзя оставить без внимания и работы по разнообразным прикладным аспектам: психодиагно-стике, использовании цвета в рекламе, архитектуре, межкультурной комму-никации, в иноязычной лингводидактике и т.п.
В заключение приведем близкие нам в ракурсе рассматриваемой про-блематики размышления А.М. Лобока: «…у каждого предмета окружающей человека культурной среды есть некое смысловое измерение, не выводимое из самой материальной фактуры предмета, а связанное с системой каких-то куль-турных шифров, требующих знания каких-то мифологических кодов, без ко-торых смысл принципиально не поддается расшифровке. Природа этих шиф-ров состоит в том, что мир культуры есть мир сделанный, и каждый предмет этого мира несет в себе замысел своего создателя и представление о возмож-ных культурных контекстах для этого предмета. Каждый предмет культуры помимо того, чем он является в своей эмпирической, доступной инструмен-там опыта действительности, является еще и тем, что он предполагает быть по своему замыслу. А это значит, что в предмете свернут миф» [29, с.89].
В свете вышесказанного отметим, что деривационные и семантические инновации в сфере цветономинаций различных типов наслаиваются на коло-ристические мифы, не отменяя их, а развивая и усложняя сам мир реалий, с одной стороны, и позволяя носителю языка гибко использовать новообразо-вания в той или иной функции, с другой стороны.
1.3. Процесс развития цветовосприятия и его влияние на формирование колоративной лексики английского и русского языков
Исследование цветонаименованнй в английском и русском языках пока-зало, что в ходе эволюции цветового зрения «различалась актушшзация ком-понентов семантической структуры цветонаименований: какие-то семы были доминантны раньше, а какие-то – позже, хотя все основные семы изначально входили в семантический объём цветового слова, уточняясь и дифференциру-ясь до бесконечности. Таким образом, появились не слова, а актуализирова-лись, оказывались значимыми смыслы, номинированные исконно одним смыслом» [21, с.229].
Необходимо отметить, что в обоих сопоставляемых языках вербализа-ция потребности наименования предметов, как отмечают исследователи раз-вития лексики цветообозначения (Н.Б. Бахилина, Ф.А. Тугушева, Е.К. Коже-мякова, С.В. Кезина), происходит на протяжении всего развития человеческо-го общества: на ранних этапах развития первыми для сообщения цвета были предметы, характерные носители цвета: русск. как кровь, цвета кроен, цвета сажи и т.д., англ, colour of coal, pitch-tike и т.д.
По словам Ф.А. Тугушевой, «первоначально цвета большей частью обозначались по предмету, для которого они были характерны: «снег» (бе-лый), «кровь» (красный) и т.д. Абстрактные названия цветов появились лишь в последствии (белый, красный и т.д.). Часть этих слов становится названиями основных категорий, на которые делится цветовое пространство в данной культурной языковой общности людей» [47, с.7].
При анализе лексико-семантического поля «цвет» в английском языке наблюдается постепенное расширение семантического объёма слова в резуль-тате дифференциации мира и соответствующих его фрагментов и предметов (классификационные связи) и установления ассоциативных связей между предметами, а стало быть, между цветообозначениями (ассоциации по проти-воположности, сходству, смежности).
Древний период состояния словаря цветообозначений отражает особен-ности цветовосприятия: англосаксы, смотря на мир, фокусировали своё вни-мание не на тоне, а на яркости – вариациях света на предметах. Этим, на наш взгляд, объясняется небольшое численное превосходство колорем русского языка того периода над английскими. В основном все цветообозначения дан-ного периода – отпредметные (iron-grey, milk-white; кровавый, вороной).
С XI века начинается бурное развитие Англии: возникают торговые от-ношения, появляются новые социальные и политические реалии, рост городов обусловлен развитием ремесла и торговли, Англия становится двуязычной страной, английский язык пополняется словами из французского, а через него и из латинского.
К XVI веку происходит частичное становление английского письменно-го литературного языка. Развивается книгопечатание. Главной отраслью про-мышленности становится суконная, что в данном случае во многом повлияло на появление новых колорем в словаре английского языка. Одновременно, под влиянием Ренессанса, заимствуются слова латинского и греческого про-исхождения.
В XVIII веке начался процесс колонизации. В английском языке появ-ляются сначала обозначения новых реалий, а затем – путём метафоризации – новые цветообозначения.
В XIX веке появляются «переселенческие колонии», вместе с ними про-должает распространяться и развиваться английский язык, пополняясь при этом за счёт интеграции новых культур, реалий, географических особенно-стей.
Начало и середина XX века отмечены тяжёлыми войнами, экономиче-ские и политические проблемы отрицательно сказываются на развитии лекси-ки цветообозначения – в основном детализируются оттенки коричневых и се-рых тонов.
В настоящее время в английском языке наблюдается подъем возникно-вения в языке новых цветонаименований с рекламной функцией. По сравне-нию, например, с русским языком английский язык здесь занимает лидирую-щее положение в силу своих словообразовательных возможностей.
Таким образом, причины того, что на современном этапе английский язык располагает одним из самых богатых лексико-семантических полей «цвет» можно объяснить факторами экстралингвистического и интралингви-стического» характера.
К экстралингвистическим факторам относятся следующие:
- изобретение печатного станка;
- колонизация;
- индустриализация и технический прогресс, которые позволили легче воспроизводить цвета;
- журналистика, СМИ, мода и реклама.
- интернет – источник современного обогащения словарного запаса цветообозначений.
К интралингвистическим особенностям английского языка относится нулевая деривация.
Национальная специфика цветообозначений непосредственно связана с особенностями работы сенсорно-рецептивного компонента этнического язы-кового сознания. Семантическое поле цветообозначений есть в абсолютном большинстве языков мира. Другое дело – сами имена цвета. Здесь говорить об универсальности вряд ли возможно: поля цветовой семантики в разных языках не совпадают ни по количеству концептов, ни по степени их диффе-ренцированности, ни по месту разграничения смежных концептов.
Отличительная черта языковой модели объективного цветового просто-ра состоит в том, что она имеет коммуникативную природу и подчиняется коммуникативным потребностям языкового социума. Иными словами, языко-вая картина есть национально-специфическая коммуникативная интерпрета-ция, с одной стороны, реального видим
