1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УБИЙСТВА В СФЕРЕ СЕМЕЙНО-БЫТОВЫХ ОТНОШЕНИЙ
1.1 История развития уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за убийства в сфере семейно-бытовых отношений
На начальном этапе существования Русского государства и права мы обнаруживаем лишь зарождение некоторого интереса властей к проблеме ответственности за преступления против семьи. В силу логики развития уголовного права такой интерес появлялся в большей степени в виде создания правовых запретов на отдельные формы поведения, объективно причинявшие вред семье. Значительная часть интересов семьи оставалась за рамками уголовно-правовой охраны, что являлось свидетельством имевшейся иерархичности общественных отношений, социальных благ и интересов.
В 11-13 вв. законодательство Древней Руси в основном защищались имущественные права детей, так как, согласно устоям русского общества, дети должны были быть покорны родителям, подчиняться во всем их воле и мудрости.
Первая попытка законодателя защитить право ребенка на жизнь (на различных этапах развития общества взгляды на значение и общественную опасность детоубийства менялась): ст. 6 Пространной редакции Устава князя Ярослава, которая устанавливала наказание за убийство как замужней, так и незамужней женщиной своего ребенка. Но появление этой нормы не дает оснований сделать вывод об удовлетворительной охране прав несовершеннолетних в действовавшем законодательстве.
Также детоубийство как преступление рассматривалось и в ст. 9 Устава князя Владимира Святославича. За данное преступление виновная подвергалась церковному суду, что было направлено на пресечение внебрачных связей .
В 14-16 вв. правовая регламентация преступлений против семьи не претерпела изменений.
Соборное Уложение 1649 г. (Уложение царя Алексея Михайлович1) - законодатель сделал попытку свести воедино статьи, устанавливающие ответственность за посягательства на жизнь близких родственников, и объединил их в главу 22, посвященную преимущественно преступлениям против личности. За посягательства на родителей к детям применялись самые строгие наказания: убийство отца или матери влекло смертную казнь для непосредственного виновника и его сообщников.
Вместе с тем положения закона закрепляют неограниченные права родителей по отношению к детям, равно как и муж по отношению к жене.. Так, за убийство своего ребенка родители подлежали заключению в тюрьму всего на один год и церковному покаянию,когда виновного приводили в церковь и всенародно объявляли его грех (ст. 30).
Соборное Уложение предусматривало также ответственность за убийство брата или сестры (ст. 7).
В ст. 26 Уложения назначалось наказание по совокупности за убийство незаконнорожденного младенца (за убийство ребенка и за совершенный матерью блуд). Такая двойственность закона в отношении детоубийц может свидетельствовать о том, что российская власть в середине XVII века больше беспокоилась не о судьбах детей, а о противодействии внебрачным половым связям.
В уголовном законе четко не определялся возраст, до которого лицо считалось ребенком, что осложняло применение уголовной ответственности.
Тогда как еще со времен церковных уставов князей Владимира и Ярослава вопросами веры, брака и семьи традиционно занимался церковный суд.
Проанализировав статьи Соборного Уложения необходимо отметить, что государственная власть в тот период оставалась практически безучастной к проблеме внутрисемейного насилия.
Таким образом, до Уложения 1649 г. законом не усматривалось никакого наказания за убийство несовершеннолетних детей, в Уложении предусматривалось мягкое наказание, а в начале XVIII века это преступление стало караться смертной казнью через колесование (в дальнейшем было смягчено).
Эпоха Петра 1, характеризовавшаяся ломкой традиций московского государства и зарождением новой европеизированной российской культуры.
Таким образом, в 18 в. наряду с Соборным Уложением действовал Артикул воинский 1715 г., содержащий и политические, и общие уголовные статьи, что предопределило его применение в общих судах. Нужно отметить, что Артикул действовал параллельно с Соборным Уложением 1649 г. вплоть до принятия Свода законов Российской империи. Судебные органы при принятии решений ссылались на то законодательство, которое считали наиболее удобным. По Артикулу воинскому Петр I 1715 г. муж имел право наказывать свою жену побоями и если при этом убивал ее, то его судили менее строго, чем полагалось по закону за убийство.
Петровское законодательство, бесспорно, было реформаторским по своей сути. Впервые в Воинском артикуле была уравнена ответственность за убийство родителей и за детоубийство. Артикул 163 установил, что за убийство отца, матери, дитя в младенчестве виновный подлежит колесованию .
В соответствии с новым законом вводились одинаково жестокие наказания за убийства как внебрачных, так и законных детей.
Однако в толковании к этому артикулу было указано, что наказание следует смягчить, если убийство «учиниться ненарочно» и станет результатом «воспитания» жены или ребенка. Тем не менее, признание ребенка ценностью, требующей охраны наравне с другими членами семьи, можно назвать поистине революционным шагом, который свидетельствует о постепенном отходе русского общества от вековых патриархальных взглядов.
Рост преступлений против союза брачного и родственного обгонял рост других преступлений. Также возросло и количество убийств родителей; в период с 1835 по 1846 гг. ежегодно осуждались и ссылались в Сибирь со всей России 6 человек; в 1874 г. (по 33 губерниям) ссылки подверглись 10 человек; в 1892 г. (по 33 губерниям) 23 человека, а в 1913 г. по всей России 90 человек. Изменилось и количество детоубийств. За данное преступление 95 - 99% осужденных того времени составляли женщины: за период с 1874 по 1883 гг. к ответственности только по 33 губерниям в среднем в год привлекалось 96 женщин; по всей России за 1899 - 1906 гг. было привлечено 194 женщины, а в 1913 г. – 397 женщин.
Детоубийство в Своде законов 1832 года уже определялось как убийство ребенка, находящегося в утробе матери. Убийство младенца, уже родившегося, именовалось «чадоубийством». За данные преступления предусматривалась ответственность, как за убийства, совершенные при отягчающих обстоятельствах. В данном законодательном акте в отличие от Соборного уложения 1649 г. усиливается наказание родителей за посягательство на жизнь детей. В соответствии со ст. 341 детоубийство относилось к разряду квалифицированных видов убийств и наказывалось «тяжкой смертной казнью: окопанием живым в землю, колесованием», в то время как простое убийство каралось «менее тяжкой смертной казнью». В ст. 343 предусматривалась ответственность за «умышленное во чреве умервщление и изгнание плода», которое также относилось к убийству с отягчающими обстоятельствами. «Умышленное во чреве умервщление и изгнание плода» можно рассматривать как производство аборта в современном его понимании. Можно отметить, что в Своде законов уголовных было уделено достаточное внимание обозначенным вопросам, вполне адекватное и целесообразное, принимая во внимание особенности государственного и общественного развития того времени.
В XIX веке законодательная борьба с детоубийствами в России была продолжена. В 1845 году было принято Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое предусматривало три вида детоубийств:
1) умышленное убийство сына или дочери, рожденных в законном браке;
2) убийство внебрачного ребенка, совершенное матерью от стыда или страха при его рождении;
3) убийство новорожденного ребенка-урода.
Первое из указанных детоубийств рассматривалось законодателем как тяжкое убийство и наказывалось лишением всех прав состояния и пожизненными каторжными работами. Второе детоубийство признавалось убийством, совершенным при смягчающих обстоятельствах, при условии, что не будет доказано совершение виновной такого же преступления в прошлом. Лишение матерью жизни своего внебрачного ребенка наказывалось лишением всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и заключением в тюрьму на срок от четырех до шести лет. Наказание смягчалось, если «детоубийство сего рода было непредумышленное, виновная в оном женщина, если она не замужняя и разрешилась от бремени в первый раз».
Наказанием за убийство младенца с физическими недостатками было лишение матери всех прав состояния и ссылка в Сибирь. Если же младенец родился мертвым, а женщина из стыда или страха этот факт скрыла, ей полагалось наказание в виде тюремного заключения на срок от 4 до 8 месяцев. Также предусматривалась отдельная норма, описывающая случаи убийства младенца путем бездействия: женщина, которая от стыда или страха, хотя и не убьет своего незаконнорожденного младенца, но оставит его без помощи, а младенец от того лишится жизни, приговаривается к лишению всех особенных, личных и по статусу присвоенных прав и преимуществ со ссылкою в Сибирь, либо к заключению в тюрьме на срок от 1,5 до 2,5 лет .
Группа норм, защищавшая интересы семьи в России второй половины XIX в., содержалась в Разделе XI «О преступлениях против прав семейных». Содержание правовых норм в России XIX столетия в части охраны интересов несовершеннолетних определило дальнейшее направление развития власти, которая осуществляет правосудие по делам несовершеннолетних, государственного контроля за «неблагополучными» семьями в интересах несовершеннолетнего (ювенального утоловного права России). Однако собственно проювенальную направленность имел не весь раздел. Так, первая глава защищала не столько несовершеннолетних, сколько установленный порядок заключения брака, вторая - охраняла интересы несовершеннолетних лишь в первом отделении, обозначенном «О злоупотреблении властью родительской», ее почти дублировала глава четвертая; третья глава защищала в основном интересы воспроизводства населения.
В 1903 году был разработан последний в истории царской России уголовный закон, Уголовное уложение, 1903 г., который также затрагивал проблему детоубийства. Наказание в этом кодексе было более мягким, чем в Уложении 1885 г.: ссылка на каторгу заменялась заключением в тюрьму или в смирительный дом на срок от 1,5 до 6 лет. Убийство матерью своего законнорожденного ребенка, совершенное при родах или после них, по-прежнему приравнивалось к особо опасному родственному убийству и наказывалось смертной казнью.
Октябрьские события 1917 г. не только прервали процесс поступательного развития российского общества, но и вызвали отказ от всего, что было связано с монархическим прошлым, коренную перестройку претерпели и интересующие нас социальные институты семьи и права.
После Октябрьской революции 1917 г. царское законодательство было отменено, ему на смену пришли советские правовые акты.
Особенная часть УК РСФСР, принятого в 1922 г. характеризовалась незначительной проработкой проблем охраны интересов семьи. Объяснением может отчасти служить социальное предназначение первого советского уголовного кодекса, которое, по справедливому замечанию В. В. Борисова, состояло «в укреплении правового порядка Советского государства, в защите социалистической законности от общественно опасных элементов, в охране новой, социалистической экономики, интересов рабочих и крестьян, завоеваний пролетарской революции и социализма».
Так, Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. не предусматривал особой ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Такое деяние по рассматриваемому акту относилось к преступлению, совершенному при отягчающих обстоятельствах – убийство лицом, в обязанности которого входила забота об убитом, и убийство с использованием беспомощного состояния убитого. Не изменилась уголовно-правовая оценка рассматриваемого деяния и в УК РСФСР 1926 г. Ни УК РСФСР 1922 г., ни УК РСФСР 1926 г. не знали привилегированного состава детоубийства. Это позволяло расценивать ситуации убийства матерью своего новорожденного ребенка как убийство квалифицированное. Основанием для подобного подхода законодателя служило, как тогда казалось, отпадение в той или иной мере причин, толкающих женщину-мать на убийство своего внебрачного ребенка. Ведь действовавшее в то время право не делало особых различий между детьми, рожденными в зарегистрированном и незарегистрированном браке. Рождение ребенка вне брака не было в то время позором для женщины.
УК РСФСР 1960 г не знал самостоятельной главы о преступлениях против семьи нормы, защищавшие ее, были рассредоточены по нескольким павам, причем традиционно несовершеннолетие потерпевшего учитывалось в них либо в качестве квалифицирующего признака, либо в качестве условия криминализации деяний.
В УК РСФСР 1960 г. деяние матери-убийцы квалифицировалось по ст. 103 как убийство, совершённое без отягчающих и смягчающих обстоятельств. Обстоятельства, сопутствующие детоубийству (особое физическое и психическое состояние женщины во время родов; тяжелая семейная обстановка; материальные трудности) обычно учитывались судами в качестве смягчающих обстоятельств в рамках санкции ст. 103 УК.
Принятие в 1996 году новейшего уголовного кодекса вернуло ситуацию к досоветскому состоянию в сфере уголовного законодательства.
Детоубийство вновь стало рассматриваться как самостоятельное и привилегированное преступное деяние. На сегодняшний день статья 106 УК РФ предусматривает три самостоятельных вида убийства :
1) убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов;
2) убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации;
3) убийство матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. Санкция ст. 106 УК РФ предусматривает наказание в виде ограничения свободы на срок от двух до четырех лет, либо принудительных работ на срок до пяти лет, либо лишения свободы на тот же срок.
Таким образом, несмотря на отсутствие особой главы о преступлениях против несовершеннолетних, УК РСФСР содержал немалое количество норм, ориентированных на защиту их семейных интересов. Особый объект охраны этих норм позволял некоторым юристам говорить о необходимости их институциализации в УК, однако законодатель решился на этот шаг лишь в 90-е годы. Причин такой ситуации, за исключением идеологических и политических, найти невозможно.
Провозглашение ребенка самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны означало официальное признание факта наличия преступлений против детей, что в условиях советского строя означало признание неэффективности иных правовых и общественных мер обеспечения безопасности детства. В условиях дуалистического - семейного и общественного (государственного) воспитания детей, с приоритетом последнего, признание существования преступлений против интересов формирования личности несовершеннолетнего означало, с одной стороны, дискредитацию государственной системы воспитания, представители которой не выполняют своих функций, а с другой - дискредитацию советской семьи. Это была слишком высокая цена, заплатить которую власть была не в состоянии, особенно учитывая популярные лозунги о ближайшей полной и окончательной ликвидации преступности вообще.
Таким образом, подводя итоги исследования исторического обзора российского уголовного законодательства о преступлениях против семьи и несовершеннолетних, отметим, что оно постоянно развивалось и совершенствовалось.
Уголовно-правовая охрана семьи встречается уже в XI-XII веках в Уставах князя Владимира и князя Ярослава. Интересы и права ребенка стали объектом уголовно-правовой охраны значительно позже. Первоначально охранялось лишь право на жизнь. Впервые в Воинском Артикуле 1715 была произведена попытка уравнять ответственность за убийство родителей и за убийство детей. Постепенно беспредельное право родителей по отношению к детям ослабевало и, самое главное, стало ограничиваться рамками закона. Значительный прогресс в развитии Уголовного законодательства произошел с принятием Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Была произведена первая попытка систематизации преступлений: составы были сгруппированы по объекту посягательства. Долгая работа ученых и практиков XIX - нач. XX вв. по совершенствованию уголовного законодательства, нашла свое отражение в систематизированной, целостной системе норм, охраняющих интересы семьи и несовершеннолетних.
Однако в Советском уголовном законодательстве дореволюционный законодательный опыт по политическим мотивам был отброшен. Признание прав и интересов ребенка самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны означало бы официальное заявление государства о наличии посягательств на них, что в рамках советского режима было невозможно, так как свидетельствовало бы о неэффективности иных правовых и общественных мер обеспечения безопасности детей. Традиционными, независимо от исторического периода, остаются такие преступления, как вовлечение ребенка в совершение какого-либо преступления, непредоставление родителям пособий «для жизни» и неуплата средств на содержание ребенка, подмена ребенка .
В уголовном законодательстве советского периода семья не учитывалась законодателем, не воспринималась обществом в качестве самостоятельного и важного института общества. Подтверждением этого мы находим в тексте самих законов – УК РСФСР 1922 и 1926 гг. Ни в одном из кодексов семья в системе преступлений не выделяется как самостоятельный объект уголовно- правовой охраны. Такая же позиция присутствует и в научных трудах по предложению по-новому систематизировать действующее в то время уголовное законодательство. Так, по свидетельству М.Д. Шаргородского, из систем, предложенных П. Денисовым, М. Меркушевым, Б.С. Миньковским и другими правоведами, ни одна не выделяла главу, специально посвященную охране семьи. Предложенная М.Д. Шаргородским система также не отличалась от других по указанному критерию. Однако ученый предлагал выделить в качестве обособленного раздела посягательства на нормальное развитие несовершеннолетних, к которым должны быть отнесены, помимо прочих, неплатеж алиментов детям, подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступлений и нищенству, а также похищение детей.
Исторический анализ уголовных норм, охраняющих права и интересы семьи и несовершеннолетнего, позволяет учесть накопленный веками законодательный опыт, и более детально регламентировать современные уголовно-правовые аспекты защиты интересов семьи и несовершеннолетних.
Исследуем историю возникновения и развития уголовного законодательства о преступлениях против несовершеннолетних в отдельном аспекте.
В ходе естественного процесса развития человека менялись формы организации отношений между полами. Предпосылкой возникновения парной семьи послужила необходимость реализации охранительной и экономической функций для продолжения рода. Обязанность по реализации таких функций, как правило, возлагалась на отца ребенка. Роженице и новорожденному ребенку требовалась защита и пропитание, по крайней мере, первое время. Думается, что такая обязанность со временем трансформировалась в традиционный обычай, а позже - в правовую норму.
В одном из первых источников древнерусского права – Русской Правде, не уделялось большого внимания уголовно-правовой охране интересов семьи и несовершеннолетних. Так, в разделе, посвященном наследственному праву Пространной редакции, содержатся нормы, регулирующие опеку над сиротами (ст. 99). В статье регламентируются права и обязанности опекуна. В момент достижения «зрелости» (точный возраст не фиксировался) наследником, опека прекращалась, и опекун должен был передать сохраненное им в полном объеме имущество подопечному . В случае нарушения данной нормы, устанавливалась имущественная ответственность опекуна. Так же устанавливалась обязанность матери (вдовы) сохранять имущество семьи для передачи его детям (ст. 101). В случае, если она утратит это имущество и второй раз выйдет замуж, то должна будет обеспечить содержанием детей.
Право отражает существующие в обществе порядки. Если, Русская Правда - это светский судебник, то, исследуя княжеские Уставы Владимира Святославича и Ярослава Владимировича, наблюдается, что церковь наравне с
государством имеет высший авторитет. В указанных Уставах уделяется большое внимание уголовно-правовой охране брачно-семейных отношений.
«Церковь стремилась к тому, чтобы брак заключался на всю жизнь и в идеале оставался бы нерасторжимым». Половая жизнь была возможна только в освященном церковью браке. Так, например, ст. 5-6 Устава князя Ярослава Краткой редакции устанавливает наказание женщине и за рождение внебрачного ребенка, и за убийство плода. В последнем случае мы видим попытки законодателя защитить право ребенка на жизнь. В ст. 24 Устава регламентируется право детей свободно вступать в брак, но наказание родителям назначалось не за сам факт насильственной женитьбы (замужества), а за повлекшее в результате самоубийство ребенка или попытку его совершения. Уставом устанавливался запрет на кровосмесительные связи: брата и сестры (ст. 14), близких родственников (племянник и тетка, племянница и дядя, двоюродные брат и сестра) (ст. 15).
Соборное Уложение 1649 г. явилось новым этапом в развитии права. Уложение было первым систематизированным законом в истории России. Однако, закон являлся отражением существующего феодального строя. Родители имели неограниченное право по отношению к детям, равно как и муж по отношению к жене. Убийство отца или матери наказывалось смертной казнью, в то время как убийство ребенка влекло для родителей тюремное заключение на 1 год, а по отбытии – церковное покаяние (ст. 1-2). За грубость и нанесение побоев родителям, завладение их имуществом, за отказ кормить престарелых родителей (прообраз существующей ч.2 ст.157 УК РФ) (ст. 4-5), либо за обращение в суд с челобитной (жалобой) на родителей (ст. 6) дети подвергались торговой казни (публичное телесное наказание)28. В ст. 26 Уложения назначалось наказание по совокупности за убийство незаконнорожденного младенца (за убийство ребенка и за совершенный матерью блуд).
Эпоха Петра I характеризовалась зарождением новой европеизированной российской культуры. Большой вклад был сделан в правовую охрану семьи и несовершеннолетних. Впервые в Воинском Артикуле 1715 г. была произведена попытка уравнять ответственность за убийство родителей и за убийство детей. В Артикуле 163 говорится, что за убийство отца, матери, дитя во младенчестве виновный подлежит колесованию. В толковании к Артикулу имеется оговорка о том, что если «сие убийство учинится не нарочно» или «не в намерении кого умертвить», а наступит в результате стремления «наказать» жену или дитя, то санкцию следует смягчить .
Нужно отметить, что Артикул действовал параллельно с Соборным Уложением 1649 г. вплоть до принятия Свода законов Российской империи. Судебные органы при принятии решений ссылались на то законодательство, которое считали наиболее удобным. Преступления в сфере семейных отношений закреплены в главе XX Артикула «О содомском грехе, о насилии и блуде». Наказание предусматривалось за прелюбодеяние между лицами, состоящими в браке (Арт. 169), равно и за аналогичные действия между лицом, холостым и состоящем в супружестве (Арт. 170), однако, в последнем случае, если за прелюбодеющее лицо будет просить супруг, либо уличенный в прелюбодеянии докажет, что в браке «не может телесную охоту утолить», наказание смягчалось31. Подпадают под уголовную ответственность и лица, заключившие брак в близкой степени родства (Арт. 173, 174). Объясняя ответственность за инцест Л.С. Белогриц-Котляревский писал, что «запрещая кровосмешение, государство, очевидно, стремиться охранить не чьи-либо права, а религию и мораль, как основы общежития». Равно существовал запрет на двоеженство (Арт. 171). В Арт. 176 предусматривается ответственность холостого человека за рождение внебрачного ребенка. Он обязан был выплатить средства на содержание матери и младенца (прообраз существующих ныне алиментных обязательств).
В начале XIX века была создана группа под руководством М.М. Сперанского по систематизации действующего в то время российского законодательства. В 1832 году был принят Свод законов Российской империи, который вступил в силу 1 января 1835 года. В томе XV Свода законов были объединены уголовные законы, принимавшиеся в России с 1649 года.
Раздел 8 Кн.1 Т. XV Свода законов «О наказании за преступления против прав семейственного состояния», состоял из двух глав:
1) «О превышении прав родительской власти»;
2) «О непослушании и оскорблении детьми родителей». Дети, по нормам Свода законов, по-прежнему находились в полной зависимости от родителей. Однако стоит заметить, что патриархально- авторитарные внутрисемейные отношения постепенно ослабевали. Как отмечал А. Лохвицкий: «Со времен Петра Великого эта грозная и безрассудная власть была постепенно смягчаема. Это смягчение обуславливалось не только нравственными началами, но и государственным интересом, потому что дети, находясь в безусловной власти родителей, повинуясь им беспрекословно, тем самым выходили из власти государства; самодержавие родителей парализовало самодержавие верховной власти и закона.
