ГЛАВА 1. ДЕТОУБИЙСТВО В ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА
1.1. История развития дореволюционного уголовного законодательства
о детоубийстве
Необходимость историко-правового исследования можно объяснить тем, что она дает возможность понять логику развития юридической мысли ответственности за детоубийство на протяжении длительного периода развития уголовного права .
Законодательные акты Древней Руси дают основание для вывода о том, что ответственность за избавление матери от младенца предусматривалась ещё в ранние периоды истории.
Исследование эволюции дореволюционного уголовного права об ответственности за совершение убийства матерью новорожденного ребенка позволяет более широко и подробно проследить ход исторического развития.
В данном случае речь идёт о насильственном лишении жизни матерью своего незаконнорожденного ребёнка. За совершение такого деяние мать ребёнка подвергалась заключению в церковном доме. Это было достаточно мягким наказанием. Об ответственности матери за избавление от ребенка говорилось и в ст.9 Устава князя Владимира Святославовича.
Проблема детоубийства в Древней Руси, то есть убийства младенца своими родителями, в частности матерью, не являлось преступлением и долгое время оставалось грехом. Первое письменное отражение проблемы детоубийства появилось в уставах русских князей, а повлияло на это каноническое византийское право. Оно видело в детоубийстве скорее посягательство на христианские устои семьи и нравственности, а не на жизнь и наказывалось покаянием — епитимией, независимо от того, был ли ребёнок рождён в браке, либо он был рождён вне брака.
Согласно постановлению Трулльского собора, уничтожение плода приравнивалось к убийству, и виновная приговаривалась к десятилетнему церковному отлучению. Византийское законодательство восприняло эти идеи. Согласно Эклоге, попытка уничтожения плода замужней женщиной наказывалось сечением и изгнанием (Эклога, Тит.ХVII, ст.36).
В Соборном уложении 1649 г. показана эволюция законодательства, уложение уже более дифференцированно подходит к определению детоубийства. Так убийство родителями своих детей, рожденных в брачных отношениях, рассматривалось, как менее опасное деяние, если его сравнивать с убийством матерью внебрачного ребенка. Согласно ст. 3 главы 22 указывалось: «А будет отец или мать сына или дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрьму на год, а отсидев в тюрьме год, приходите им к церкви божии, и у церкви божии объявляти тот свой грех всем людям в слух. А смертью отце и матери за сына и за дочь не казнити» .
Напротив, наказание ужесточалось, если имело место убийство матерью незаконнорожденного ребенка . Следовательно, можно сделать вывод, что в первом случае родители имели большие права в отношении своих детей, которые, по словам П.Д. Колосовского, имели характер «властительства». Обычным наказанием за убийство по Уложению являлась смертная казнь. Наказание за убийство законнорожденного ребенка в виде заключения в тюрьму на год и объявления впоследствии совершенного деяния «грехом всем людям вслух» — один из немногих случаев, когда Уложение допускало для преступников такую простую расплату за совершенное ими деяние.
Во втором же случае предпочтение отдавалось охране нравственности, и жесткость наказания определялась тем, что «детоубийца посягал на две заповеди: «не убий» и «не прелюбосотвори…». В данном случае Уложение исходило из дорогого ему принципа устрашения и было направлено на борьбу не только с детоубийством, но и с блудом.
По словам М.Н. Гернета, «на фоне мрачной жестокости Уложения 1649 г., не знавшего жалости к детоубийцам и видевшего в смертной казни для них средство восстановить чистоту нравов и унять блуд, особенно знаменательными являются два указа Петра I: Указ № 2856 от 4 ноября 1714 г. и Указ № 2953 от 4 ноября 1715 г.» .
Данные указы подписывали в целях борьбы с детоубийством создать специальные дома для воспитания внебрачных детей. Второй из предоставленных указов является более интересным, так как дает мотивировку принимаемой меры и развивает ее основания. Устройство домов («гошпиталей», как называет их указ) предписывается в городах и в столицах (в столицах — «мазанок», а в других городах деревянных) «для сохранения зазорных младенцев, которых жены в девки рождают беззаконно, и стыда ради отметывают в разные места, от чего оные младенцы безгодно помирают, а иные от тех же, кои рождают, и умерщвляются». Матери могли сами приносить своих детей в эти дома без каких-либо документов. «Но ежели такие незаконно рождающие явятся во умерщвленье тех младенцев, и оные за такие злодейственные дела сами казнены будут смертью» . Изданный во времена правления Петра I Артикул воинский 1715 года был лишь одним из актов, дополняющих Уложение. Убийство «дитя во младенчестве» было отнесено к квалифицированным видам убийства, наказанием за которое было колесование.
В юридической литературе принято считать, что на Руси впервые постановления о детоубийстве изложены в Соборном уложении царя Алексея Михайловича 1749 г.
Постановление Уложения царя Алексея Михайловича оставались в действие почти двести лет лишь с изменениями относительно наказания детоубийц. Петр I не отменял действие данного Уложения. Исходя из несовершенства действовавшего законодательства, требовалась необходимость его совершенствования, он распорядился, что бы во всех приказах составили выписки из статей, которые могли бы дополнить Соборное Уложение. Одним из дополняющих правовых актов стал Артикул Воинский 1715 г., данный документ был подготовлен и принят во время проведения военной реформы и содержал в себе большое количество норм уголовного характера. Последний, в частности, отнес детоубийство законнорожденного ребенка к тяжкому квалифицированному виду убийства.
В эпоху правления Петра I детоубийство наказывалось смертью. Воинский артикул указывалось: «Ежели кто отца своего, мать, дитя во младенчестве, офицера наглым образом умертвит, онаго колесовать, а тело его на колесо положить, а за прочих мечем наказать».
Подробно рассматривал проблему детоубийства проект Уложения 1813 года. В его пятом отделении, под общим заглавием «Об убийстве младенцев» и «О подкидывании младенцев», рассматривается детоубийство в девяти статьях 381 - 389). Данные статьи по мнению М.Н. Гернета проникнуты «казуистичностью и очень неудовлетворительны в отношении формулировки выраженных в них понятий» . Статьи не дают ясного указания, почему детоубийство отнесено к числу привилегированных преступлений, но с достаточною вероятностью можно предполагать, что основание привилегированности лежало в чувстве стыда или страха роженицы. На этот счет заставляют думать положения, закрепленные в статье 381 проекта Уложения 1813 года: «…ежели мать, утаив беременность свою, родит в скрытом месте…». Убийство законных детей было предусмотрено п. 2 ст. 337.
Наказания, которые назначались согласно ст. 381 матери, лишившей жизни внебрачного ребенка, были ниже, чем за убийства законных детей, и ниже, чем за обычное убийство. Высшим наказанием согласно ст. 381 могло быть для привилегированных назначение им проживания в отдельных губерниях, а для остальных сословий — телесное наказание кнутом и ссылка на вечное поселение. За совершение обычного убийства назначалось наказание в виде весной ссылки на поселение (для привилегированных) и менее тяжкой работой (для прочих), а за убийство законных детей — пожизненной каторгой, вырезанием ноздрей и клеймением. Неосторожное лишение жизни младенца его матерью при условии сокрытия беременности и при родах в скрытом месте также назначалось наказание, но значительно в меньшей степени. Сокрытие беременности и родов наказывалось только в том случае, если ребенок рождался мертвым. За укрывательство умышленного убийства соучастники и отец незаконнорожденного младенца также подлежали наказанию, как и винновая мать, но в высшей степени. Субъектом преступления подкидывания ребенка, как со смертельным исходом для последнего, так и в ситуации его спасения, могло быть любое лицо. Вышеуказанные три статьи, которые посвящены данному преступлению, ничего не говорят о законном или внебрачном происхождении ребенка.
Проекты, которые были рассмотрены, свидетельствуют о том, что сознание неудовлетворительного состояния действовавших тогда постановлений о детоубийстве. Предположенное смягчение ответственности является тем более знаменательным, что проекты были проникнуты очень большой жестокостью в борьбе с преступностью .
Свод законов уголовных 1832 г. не учитывал наказуемости детоубийства. Но при этом использует термин «детоубийство» для обозначения «убийство детей в утробе матери». Такое «детоубийство» находилось в понимании наравне с «чадоубийством», убийством отца или матери и некоторыми другими преступлениями отнесено к «особенным видам смертоубийства» (ст. 341), но все они «подлежат тем же наказаниям, какие положены за смертоубийство вообще» (ст. 342), т.е. ни в каком случае уже не подлежат смертной казни.
Так же в Своде уголовных законов 1832 г. предусматривалась ответственность за убийство сына или дочери, а также детоубийство (убийство малолетнего). Данные преступления относились к умышленным, совершенным при отягчающих обстоятельствах («особенным смертоубийствам»). В этом законодательном акте, если сравнивать с Соборным уложением 1649 г., усиливается наказание родителей за посягательство на жизнь детей. М.Д. Шаргородский писал, что для устранения представления о праве родителей на жизнь детей еще в Своде законов 1832 г. Было записано: «Родители не имеют права на жизнь детей и за убийство их садятся и наказуются уголовным законом».
1 января 1835 г. в России вступает в действие Свод законов Российской империи, в его число входили и уголовные, ставший фактически первым уголовным кодексом, в котором были изложены положения особой и общей части. К умышленным убийствам при отягчающих обстоятельствах законодатель наряду с убийством отца и матери, братоубийством (брата или сестры) и иных родственных убийств относил чадоубийство (сына или дочери) и детоубийство (малолетнего). При совершении убийства с отягчающими обстоятельствами, назначалось наказание бессрочными каторжными работами. Можно сделать вывод, что Свод законов не выделял в качестве привилегированного убийства незаконнорожденного ребенка. Умышленное причинение смерти ребенку независимо от его возраста и законности рождения признавалось тяжким преступлением.
Далее в 1845 г. было принято Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, оно выделяло два вида детоубийства. Предумышленное убийство сына или дочери, которые были рождены в браке, признавалось согласно ст. 1451 Уложения тяжким родственным убийством и наказывалось лишением всех прав состояния и пожизненными каторжными работами.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. говорится об убийстве новорожденного ребенка как о преступлении со смягчающими обстоятельствами. Наказание смягчалось, если убийство незаконнорожденного ребенка совершалось матерью от стыда или страха при самом рождении младенца. За совершение этого преступления в соответствии с санкцией статьи назначалось тюремное заключение сроком на 2 года либо ссылка на поселение. Признавая такое убийство менее опасным, законодатель обосновывал это тем, что положение виновной женщины здесь необыкновенное, и она терзаемая стыдом, страхом, угрызениями совести и физическими мучениями, лишается рассудка и решается на убийство ребенка, в полной мере, не понимая того, что совершает. Действие данной нормы распространялось только на случаи, когда мать лишала жизни своего ребенка, являющегося по своему статусу «незаконнорожденным». Если же мать убивала своего законнорожденного ребенка, назначалось наказание более строгое. Как видно, в тот период, в отличие от Соборного уложения 1649 г., законодатель более снисходительно относился к матерям-убийцам своих незаконнорожденных детей. Это можно объяснить стремлением государства упорядочить половую жизнь в обществе, ввести ее в определенные моральные и нравственные рамки. В России в тот период рождение детей, зачатых и появившихся на свет вне брака, негативно воспринималось обществом. Женщины, родившие внебрачных детей, подвергались общественному порицанию и позору.
Рассмотрим несколько категорий новорожденных, от которых избавлялись как матери, так и отцы. Особенно это было актуально в многодетных семьях.
1) Ненужные девочки.
Так как женщина после замужества, которое совершалось в возрасте 13-15 лет, уходила в семью супруга, для своей семьи она часто являлась «лишней».
Девочку надо было кормить, растить, одевать, а потом она становилась помощницей в чужом доме.
Родители, у которых уже были дети, старались избавляться от дочек. Сыновей же оставляли, поскольку со временем они становились помощниками родителям. Избавление от женского пола происходила в следующем виде: удушение подушкой (как будто навалилась во время сна на ребенка). Обвинить девушку в убийстве было сложно. Все выглядело как несчастный случай.
Такие случайности происходили очень часто особенно в деревнях. Таким же образом избавлялись от нежеланных детей. Так же были случаи, когда родители переставали кормить своих детей и надлежащим образом за ними заботиться. Ребенок заболевал и умирал от переохлаждения, голода, какой-либо болезни.
2) Младенцы с уродством.
Особое место в практике детоубийства занимали случаи расправы с новорожденными, имевшими заметные физические уродства. Если мать замечала, что с ребенком не все хорошо, то ребенок был обречен. Рождение малыша с любыми отклонениями могло стать обвинением в ведьмовстве и сожительстве с нечистой силой.
Отклонение у малыша могло быть выражено в любом виде:
• Альбинизм;
• Недоразвитость конечностей;
• Наличие лишних пальцев рук или ног.
В таких случаях мать сразу же душила своими руками ребенка, после чего сжигала труп. Она могла закопать тело младенца в лесу или выбросить его в «скудельницу». Так называлась общая могила, где хоронили замерзших или утопленников, личность которых была не установлена.
3) Ненужные пасынки и падчерицы.
Избавлялись от детей из других браков. Случаи, когда мачеха заводила падчерицу или пасынка вглубь леса и оставляла их там умирать от холода и голода, не была редкость в то время.
Детей часто оставляли на топких болотах, где им грозила гибель. Бросали также в зимнем лесу в сильный мороз. В этом случае было больше вероятности, что ребенок умрет от переохлаждения и не вернется, к тому же его тело не сразу получится найти. Ребенка также могли просто выгнать из дома. Иногда родители специально создавали невыносимые условия для ребенка, и тогда оставался один выход, бежать из дома.
4) Подкидыши.
Не всегда женщина была способна убить своего ребенка. Пусть даже нежеланного. В этом случае она подкидывала ребенка под ворота хорошо обеспеченных людей, церкви или — что случалось чаще — относила ребенка к той самой общей могиле, скудельнице. В этом месте у матери было меньше шансов попасться на глаза людям и получить их осуждение. Возле этого места стали сооружать избушки «божедомки», где дети хотя бы оставались не под открытым небом.
Через время они превратились в небольшие детские приюты, где за детьми следили пожилые люди. Они присматривали за сиротами, немного обучали их, а заодно охраняли божедомки. Еду и одежду приносили люди, которые жили в округе.
Уголовное уложение 1903 г. детоубийство относило к привилегированным: согласно ст. 461, причинение смерти может быть выполнено или при положительных действиях, или путем бездействия, то есть не оказанная новорожденному первая помощь. В качестве субъекта преступления выступала мать, ребенок должен быть прижит вне брака, момент убийства обозначен словами «при жизни», а вот о мотивах ничего не говорилось. Данное убийство рассматривалось как менее опасное, поскольку женщина в этот период времени испытывала физическое и моральное страдание, которые выводили ее из нормального состоянии, поэтому она не способна в полной мере оценивать свои действия и руководить ими, а также она испытывала стыд и страх за будущее, как самой виновной, так и ее внебрачного ребенка. Наказание за такое преступление было понижено до заключения в исправительном доме от 1 года 6 месяцев до 6 лет.
Уголовное уложение 1903 г. отказалось от специальной нормы, предусматривающей ответственность за совершение убийства матерью новорожденного-урода. Ответственность за данное убийство наступало на общих основаниях в зависимости от наличия или отсутствия обстоятельств, указанных в ст. 461 Уголовного уложения 1903 г.
Переход детоубийства из квалифицированных в привилегированное преступление был сопровожден борьбой между собой теоретиков-юристов и протестами духовенства против смягчения наказаний за детоубийство. Сторонники признания детоубийства квалифицированным преступлением принимали следующие основания:
• Лишение ребенка крещения;
• Нарушение матерью заповеди, которая запрещала внебрачную половую жизнь;
• Близость кровного родства между матерью и ребенком;
• Необходимость усиления уголовной ответственности «слабого существа»;
• «Беспричинная злоба к невинной жертве», которая показывает о «Большой развращенности убийцы».
Другие ученые считали, что на ответственность матери влияет ее душевное состояние, которое выражалось к подготовке родового процесса.
По мнению И.Я. Фойницкого, «сам акт родов на организм рожающей оказывает глубокое влияние, и эти особенности соматического состояния должны быть приняты во внимание при оценке ее деяния, так как они отражаются на самой волевой деятельности» . С.В. Познышев полагал, что «на первом плане следует поставить особое положение родильницы, нарушающее душевное равновесие женщины и ослабляющее ее способность обдумывания и самообладания» . Как писал Н.А. Неклюдов, «положение женщины есть необыкновенное, и она, терзаемая стыдом, страхом, угрызениями совести и изнурения телесными страданиями, почти лишается рассудка, следовательно, покушается на ужасное преступление без ясного об этом перед собой сознания» .
Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что в дореволюционный период детоубийство прошло через один и тот же этап: непреследование его законом, признание его квалифицированным преступлением или привилегированным преступлением.
1.2. Советское уголовное законодательство об ответственности
за детоубийство
В истории применения российского уголовного законодательства вплоть до 1917 г. сохранялся взгляд на признание состава убийства матерью незаконнорожденного ребенка как состава со смягчающими обстоятельствами.
Октябрьская революция 1917 г. изменила старое законодательство, несмотря на то, что можно было сохранить конструкцию тех норм уголовного права. Тем не менее, Советское государство внесло ряд изменений в правовые акты, обеспечивающие права матери и ребенка. Главными изменениями являлось:
• Отмена института внебрачных детей;
• Женщинам было предоставлено право на решение вопроса о материнстве;
• Осуществлялась всемирная охрана их прав.
В советском уголовном законодательстве не прописывалась специальная норма, в которой бы указывалась ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка. Это преступление не считалось как менее опасным, а напротив, относилось к преступлению, совершенному при отягчающих обстоятельствах. Женщина, которую признавали виновной в совершении насильственного убийства своего родившегося ребенка, привлекалась к уголовной ответственности по ст. 142 УК РСФСР 1922 г., в соответствии с которой ей присуждалось два отягчающих обстоятельства:
1. Убийство лицом, на обязанности которого лежала забота об убитом, и с использованием беспомощного состояния убитого.
В это период времени ученые привлекали внимание законодателя, что мать, убившая своего ребенка во время родов, находилась в аффективном состоянии, которое надо учитывать как смягчающее обстоятельство, однако это не предусматривалось в законе. К примеру, Э.Я. Немировский считал, что «из случаев этого рода убийства младенца сейчас после рождения матерью в аффективном послеродовом состоянии, детоубийство в техническом значении слова, в сущности, подходит под ст. 142-Д: на матери лежала особая забота о ребенке, а мотив стыда или страха. Если ребенок внебрачный, едва ли может иметь извиняющее значение в нынешних изменившихся условиях; скорее, самое психическое неуравновешенное состояние роженицы следовало бы учесть при выборе меры наказания как физиологический аффект, но ст. 144 такого случая не предусматривает» .
Судебные органы по данным делам назначали виновной значительно смягченное наказание, учитывая, часто особое состояние роженицы или исключительные обстоятельства, которые способствовали совершению преступления. В 1926 г. Уголовно-кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР в своем письме дала разъяснение: «УКК считает, что назначение суровых мер социальной защиты за эти преступления не может дать никаких результатов. Борьба с этим явлением должна идти не столько по пути уголовной репрессии, сколько по пути улучшения материальной обеспеченности женщины одиночек и изживания вековых предрассудков, еще глубоко коренящихся, в особенности в крестьянских массах. УКК считает нужным, если подобного рода преступление совершено впервые и вызвано указанными выше причинами, за преступление этого рода назначать, меру социальной защиты в виде лишения свободы на минимальные сроки или ставить вопрос об условном осуждении, если же преступление совершено достаточно культурной матерью, и притом при сравнительно благоприятных материальных условиях, то УКК не видит никаких оснований для применения указанных выше мягких мер социальной защиты» . Таким образом, УКК направляло правоприменителя на дифференцированный подход при назначении наказания матерям-убийцам. Вследствие следующих причин, наказание смягчалось:
1. Острой материальной нужды матери, обрекающей ее ребенка на голодное существование;
2. Острое чувство стыда, создающее в будущем невыносимые условия для жизни матери и ребенка;
3. Испорченная психика, как самими родами, так и, в особенности, обычной обстановки в таких ситуациях (роды без посторонней помощи, в одиночестве, часто в неблагоприятных условиях).
И с другой стороны, когда наказание должно было быть более строгим, если мать, убившая новорожденного ребенка, была достаточно культурной и жила в материальном достатке.
В связи с экономическими, политическими и социальными изменениями, восстановление экономической системы, ликвидации остатков «эксплуататорских классов» через девять лет следует уже другой циркуляр Верховного Суда и НКЮ РСФСР (Народный Комиссариат Юстиции) 27 августа 1935 г. В нем указывалось, что «в новых условиях быта, возросшей материальной обеспеченности и культурности всех трудящихся СССР является неправильным применением за детоубийство условного осуждения или иных мягких мер наказания по мотивам материальной нужды, низкого культурного уровня, нападок и издевательства со стороны родных и окружающих» . В 1936 году был принят закон о запрещении абортов, в связи с этим количество детоубийства возросло. По данным Герцензона А.А. если количество совершенных детоубийств в 1935 году взять за 100%, то в 1936 году они составляли 181%, а в 1937 году 217%.
Несмотря на противоречивость судебной практики, которое взяло курс на ужесточение уголовной репрессии в отношении матерей, теоретики уголовного права ставили вопрос перед законодателем о дополнении УК РСФСР специальной нормой, регулирующей данные отношения, так как ее отсутствие создавало определенные проблемы для правоприменителя. В пример можно привести 1927 год, украинский законодатель выделил из состава детоубийства особый состав умышленного убийства при смягчающих обстоятельствах, значительно снизив за него наказание. Наказание уменьшилось, если убийство матерью новорожденного ребенка совершалось тотчас или вскоре после родов. Основанием к отнесению этого вида убийства к менее опасному по сравнению с другими видами убийства послужило особое психофизическое состояние женщины во время родов .
Уголовные кодексы 10-ти из 15 (кроме Украины это были Азербайджан, Киргизия, Латвия, Литва, Молдавия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Эстония) союзных республик выделяли убийство матерью своего ребенка как менее опасный вид умышленного убийства. Вопрос заключался в том, нужна ли самостоятельная статья, предусматривающая уголовную ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка, поднимался при обсуждении проекта УК Союза ССР . Были приведены доводы в пользу такой нормы, и создавался акцент, что общие статьи об убийстве не могут отражать действительную опасность и сущность детоубийства.
Вопрос о необходимости законодательного решения проблемы в УК РСФСР к результату не привел. В УК РСФСР 1960 г. деяние матери-убийцы квалифицировалось по ст. 103 как убийство, совершенное без отягчающих и смягчающих обстоятельств. Обстоятельства, сопутствующие детоубийству (особое физическое и психическое состояние женщины во время родов; тяжелая семейная обстановка; материальные трудности) обычно учитывались судами в качестве смягчающих обстоятельств в рамках санкции ст. 103 УК РСФСР.
