II. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Философский анализ феномена любви
Что такое чувство «Любовь»? Философский анализ феномена любви есть, прежде всего, широкий анализ формальных, «чистых» условий любви вообще как человеческой способности, остающейся неизменной в различных культурных формах, и исторических эпохах. По мнению Ивана Алексеевича Бунина любовь - это замечательный миг, который часто ведет к трагическому финалу и которую очень легко потерять или своевременно не познать. «Сильная к кому привязанность, начиная от склонности до страсти; сильное желанье, хотенье; избранье и предпочтенье кого или чего волею (не рассудком), иногда и вовсе без сознательно и безрассудно» - говорит нам словарь В. И. Даля. О любви, наверняка, писали все поэты и писатели, каждый человек, испытавший это чувство хоть раз, сможет дополнить это определение чем-то своим. Но насколько разными бывают люди, настолько разным возникает это чувство в художест-венных творениях.. «Все боль, нежность...Опомниться, опомниться!» - добавил бы И. А. Бунин.
Бунин много писал о любви, её трагедиях и редких мгновениях подлинного счастья. Его произведения, будучи отмечены необыкновенной поэтизацией человеческого чувства, раскрывают чудесное дарование писателя - способность проникать в интимные глубины сердца с их неизведанными тайными и непознанными законами. Для Бунина в истинной любви есть что-то общее с вечной красотой природы - это «тёмные аллеи», преисполненные чего-то таинственного и неожиданного. Поэтому прекрасно только такое чувство любви, которое не ложно, а естественно и не придумано. Для него любовь и существование без нее - две враждебные жизни, и если погибает любовь, то иная жизнь уже бессмысленна и не нужна.
Поскольку любовь — это бытийное определение человека, она не имеет никаких внешних признаков или причин для своего существования. Возникновение любви нельзя объяснить с помощью каких - либо причин (к примеру, красоты, силы, ума, и т.п.), ибо если б они действительно сыграли свою роль, то никакой любви нет, а есть только её подобие. И непонятно в чём критерий выбора, почему я остановился на этом человеке, а не на другом, ведь найдутся сотни, тысячи людей более умных, более красивых и сильных. Привязанность и симпатия к другому человеку, либо к объекту любви являются слишком узким определением или частью общего понятия, и оно не отражает всей полноты и всех свойств данного состояния. Если размышлять философски, то под любовью понимаются духовное чувство бескорыстного, не требуещего ничего взамен отношения не только к другому человеку, но и к окружающему миру. Любят безоценочно не за что-то, любят, потому что любят, хотя психологически любовь всегда объясняют конкретными причинами, и любящий искренне верит в то, что его избранник самый красивый и самый умный.
«Выбирает тщеславие, истинная любовь не выбирает» (Цитата из рассказа «Грамматика любви»,1915г.)
Любить — значит по настоящему быть живым в самом верном смысле этих слов. Иногда неосознанно люди понимают, что живут только тогда, когда любят, и что только любовь вытягивает их из монотонной автоматической повторяемости повседневного быта.
Выполняя какую-то услугу люди часто думают о своей выгоде и получении чего-то взамен. Возникают определенные отношения между людьми или миром в целом. Контактируя в мире общества, мы как правило что-то от него ожидаем. Если же мы не получаем желаемого, то у нас могут возникнуть такие негативные чувства как: обида, злость, ненависть, негодование и т.д., которые могут привести, в отдельных случаях, к апатии, депрессии, отчаянию и возможно к страху, к неуверенности в завтрашнем дне, а это образует утечку жизненной энергии - путь к болезни и смерти. Если, предъявляя претензии или чего-либо ожидая от окружающих, мы получаем от своих детей, родителей, супруга, друзей, соседей, руководства и т.д. ожидаемое, то все хорошо, если нет - то плохо. Мы все время оцениваем ситуации с позиции хорошо или плохо. Особенно это ярко проявляется в отношениях с близкими нам людьми. Если кто -либо делает то, так как мы ожидаем, то мы любим его, если нет, то любовь куда-то исчезает. Никого нельзя заставить, считал И. Кант, делать какое-нибудь дело с охотой или с любовью. А то, что человек не любит, он либо делает плохо, либо вообще уклоняется от этого. «Когда дело, касающееся выполнения долга, а не просто представления о нём, когда речь идёт о субъективной основе действий, определяющей в первую очередь как поступит человек (в отличие от диктующей объективной стороны, как он должен поступить), то именно любовь, включающая свободную волю другого в свои максимы, дополняет несовершенства человеческой натуры и призывает к тому, что разум предписывает в качестве закона».
Любовь это тайна, как и все фундаментальные основания бытия человека. Тайна в философском смысле — это не то, что рано или поздно можно открыть, не то, что где-то спрятано; тайна — это всем видимое то, что лежит на поверхности и при этом, тем не менее, недоступное.
Надо сказать несколько слов о психоаналитическом трактовании феномена любви. Известный австрийский психиатр Фрейд считал, что фундамент жизни человека составляют «двигатели прогресса», выступающие в виде двух вечных противоборствующих инстинктивных космических сил: Эроса (от греч. Eros – «любовь»), одновременно являющегося инстинктом самосохранения, сексуальности, жизни и Танатоса (от греч. Thanatos – «смерть»), одновременно являющегося инстинктом разрушения, агрессии и смерти.
В целях наслаждения любовью люди начали создавать условные препятствия. Не имея таких препятствий, любовь бы обесценилась, а жизнь была б пуста. Аскетические течения христианства, согласно Фрейду, дали настоящую психическую ценность любви. Никакие предшествующие эпохи не наполняли любовь таким сильным и глубоким напряжением чувств, воли, памяти. Но не редко чувство любви путается с чувством страсти. Страсть есть незримая хватка человека к направленному объекту ожидаемых событий. А это есть психологическое напряжение, ведущее к растрачиванию жизненных сил или энергии. Мало того такое напряжение может так же возникнуть и по отношению к самому себе. Мы предъявляем претензии не только к другим, но и к себе и ожидаем от себя тоже каких-то результатов. Здесь имеются в виду такие ситуации, когда мы ставим перед собой цели, например, похудеть, выучить иностранный язык, заработать деньги, устроиться на хорошо-оплачиваемую работу и т.д., а в итоге не достигаем задуманного и тут попадаем в самоедство. Начинаем винить себя в неудачливости, несовершенстве и прочее. Нужно отпустить хватку не только по отношению к другим, но и по отношению к самому себе. Принять себя, а также других людей такими, какие они есть, не оценивая при этом: хорошо или плохо.
Кроме безоценочного состояния и бескорыстия, любовь включает в себя так же понятие «всепрощения». Простить – это значит допустить для себя любой исход событий или действий по отношению к себе, либо к другим, и принять его.
Любовь и прощение – это две стороны одной медали. Невозможно представить любовь без всепрощения, а всепрощение без любви. И тут возникает еще одна грань состояния любви – это чувство благодарности. Если мы всё принимаем, прощаем и любим, то мы благодарны за всё то, что происходит с нами хорошее или плохое. Мы испытываем благодарность за само существование, гармонию, которые доставляют удовольствие от безоценочного состояния и лёгкости в отношениях со всеми окружающими нас людьми и миром.
Для примерного представления этого состояния, можно привести пример с ребёнком. По настоящему любя своего ребёнка, мы не требуем взамен от него взаимности, а искренне желаем ему счастья. Мы благодарны тому, что он есть, что он жив, и это естественно-нормальное состояние, когда мы получаем положительное чувство удовольствия и счастье во взаимоотношениях.
Находясь в состоянии любви мы обретаем ту силу, что направлена на благо и созидание объекта любви. Объектом может являться всё, что угодно, начиная с себя и заканчивая страной и миром в целом. При настоящем чувстве любви не могут выстраиваться отношения в стиле "дашь на дашь". Любовь это всегда бескорыстно, безоценочно, она связана с чувством радости и благодарности.
Тема любви всегда была значимо близка русской философии, много глубоких и удивительных страниц ей посвящено в произведениях Н. А. Бердяева, В.С. Со-ловьёва, В.В.Розанова, С.Л.Франка. Любовь, по общему мнению русских мыслителей, — это феномен, в котором наиболее адекватно проявляется бого- верующая сущность личности.
«Смысл и достоинство любви как чувства состоят в том, что она действительно заставляет нас всем нашим существом признать за другим то безусловное важное значение, которое, во власти своего эгоизма, мы ощущаем только в самих себе. Забота о других и интерес к ним должен быть искренним, подлинным, в противном случае любовь не имеет значения. Важны как перенесение всего нашего жизненного интереса от себя к другому (а не любовь как одно из наших чувств), так и перенос самого центра нашей личной жизни. Это свойственно всякой любви». Так размышлял о смысле любви неповторимый, удивительный и яркий писатель- философ В.С. Соловьев.
• Стиль И.А. Бунина в его произведениях и тема любви в русской литературе
Тема любви в литературе была всегда актуальна. На протяжении многих веков известные художники слова посвящали свои произведения великому чувству любви, и каждый из них находил в этой теме что-то своё индивидуальное, неповторимое. Литература не редко касается философских вопросов, но она не видит своей целью отвечать на них, а оставляет эту участь философам. Ставить эти вопросы – вот задача для литературы.
Бунин имеет талантливый и своеобразный, очень отличающий его от многих других писателей того времени взгляд на любовно - философские отношения.
Бунин И.А. в истории русской литературы конца XIX – первой половины XX века стал уникальным творцом. Его неизмеримый талант, мастерство поэта и прозаика вошли в классику, они же и поражали его современников и покоряют теперь нас - ныне живущее поколение. Его творения – носители, сохраняющие настоящий литературный русский язык, который сейчас сильно изменён и частично утерян.
Над мастерством словесной выразительности Бунина размышлял И.А. Ильин, и выделил законы, определяющие неуравновешенность его стиля:
«..Словесное мастерство Бунина велико и богато, но неодинаково и неуравнове-шенно. Удивительно, что русские рецензенты, восхваляя его дар, не заметили эту особенность его стиля, не сумели до конца постичь и объясняя её создали Бунину репутацию стилиста, идеально шлифующего свою словесную точность и не знающего в этом деле ни затруднений, ни ошибок, ни небрежностей. На самом деле это не так.
Вот те основные законы, обозначающие несовершенство его стиля; эти законы характеризуются строением его личного художественного акта:
1) Словесность Бунина плавно льётся и цветет в описании внешнего, чувственного мира, достигая большой и даже чрезмерной щедрости в образных представлениях и нередко сжимается до классической точности и скупости в описании ощущаемых качеств, звуков и запахов. Но в описывающем изложении внутренних душевных состояний стиль Бунина не струитсяся и летит, а становится усложнённым, спотыкающимся, иногда почти беспомощным (исходя из психологических анализов Л.Н.Толстого). В ней показаны образцы, по-толстовски затрудненного стиля, особенно характерного для психологического романа. ..«Однако даже стихи и это чтение, то есть то самое, что больше всего напоминало Мите среду, отнимавшую у него Катю, остро возбуждавшую его ненависть и ревность, он перенес сравнительно легко в этот счастливый день девятого марта, его последний счастливый день в Москве, как часто казалось ему потом». < Здесь наблюдается нагромождение придаточных предложений (напоминающее тягостной памяти «Воскресение» Л.Н. Толстого) таково, что читающему сразу не удается понять, кто, собственно, «возбуждал ненависть и ревность» - «среда» или «Катя»…«Да даже и в эти дни Катя была во всём и за всем, как когда-то (девять лет тому назад и тоже весной, когда умер отец) долго была во всём и за всем смерть». В последнем отрывке психологическая затруднённость стиля выражается в том, что, начиная со слов «как когда-то» и до самого последнего стилистического «мазка»(худ.) - «смерть» - мысль и воображение читателя как бы зависают в воздухе, не зная, к чему все это отнести и доходя к концу до полной смысловой рассеянности…
Понятно откуда этот стиль. Переживаемый героем, душевный процесс, сложен, по данным внешнего опыта описывать его невозможно; его надо раскрыть изнутри, из глубины, интуитивно - синтетически, силою художествен-ного отождествления.<…>
2) Стиль Бунина тем легче и певучее, чем непосредственно ближе он подходит к детальному описанию чистой природы, никак психологически неосложненной или минимально осложненной. Такова непередаваемая прелесть его некоторых ранних рассказов, собранных впоследствии в сборнике «Начальная любовь» (особенно «Над городом» и «Антоновские яблоки»); сюда же надо отнести рассказы «Клаша» и «Всходы новые» и некоторые другие.
Чем меньше рефлексии, тенденции обличительства, и рассудка тем более акт Бунина верен самому себе; тем более стиль его певуч. Чем больше самозабвения во внешнем созерцании, тем нежнее и упоительнее; чем наивнее, тем музыкаль-нее; чем непосредственнее, тем поэтичнее. И обратно: морально-тенденциозный очерк «Старуха» мучителен по безмузыкальности и рассудоч-ности своего стиля, и сам плач обиженной жизнью бабы не изливается в живое пение; и не случайно, что в такой связи у Бунина может возникнуть и записаться такая какофония: «долгие годы голода, холода»…
Закон стиля у Бунина таков: чем рефлективнее акт, тем меньше в стиле излишества, непосредственности, поэтичности, музыкальности; чем психологич-нее тема, тем рефлективнее стиль.
3) Стиль Бунина льется тем экстенсивнее, шире, щедрее, пенистее, чем более его художественный акт субъективно-взволнован, чем более он личен, интимен, согрет откровенностью и чувством доверия. Такая интимная взволнованность делает его стиль менее собранным, менее разительным и убедительным, более расплывающимся. И обратно: чем субъективно-холоднее, чем объективнее акт Бунина, тем интенсивнее, скупее, зрелее, собраннее, убедительнее и проще делается его стиль. Все это в пределах единого стилистического мастерства, присущего Бунину. Образцом взволнованно - интимного щедрословия являются «Жизнь Арсеньева» и местами «Деревня»; в меньшей степени это характерно для «философемы» «Цикады» и для «марины» «Воды многие».
Для второй категории интенсивного, собранного, по-чеховски лаконичного стиля характерны рассказы «Солнечный удар», «Чаша жизни», «Хорошая жизнь» и другие. Ясно, что по своему основному укладу художественный акт Бунина холодный, объективно-описывающий. Это не акт чувствующего сердца. И поэто-му прилив чувства выводит из его творческого, уравновешенного мастерства, уменьшает его острую наблюдательность и властную, скупую точность.
4) В зависимости от того, творит ли он из народной стихии или рассказывает «от себя», Бунин пишет совсем иначе. Подходя к народной, простонародной, первобытной стихии, Бунин перевоплощается и создает совсем особый стиль и язык: крепкий, первозданный, древний, ядреный, горько-отстойный; сразу – верный и наивный, выразительный и дерзновенно-простой, яркий, убеди-тельный и буйный. Первобытная мощь и естественность этого языка изумительны, радостны; и слышно, как сам автор им наслаждается. Таковы «Божье древо», «Слава», «В саду», «Сверчок», «Оброк», «Сила», «Захар Воробьев» и другие.
За пределами же этой народной стихии, в слово сочетающем акте литератора-интеллигента Бунин может быть приблизительным, стилистически спорным и даже неприемлемым. И эта особенность стиля объясняется из художественного акта: этот акт инстинктивно цветет в стихии простонародной первобытности, там он – во вдохновении, и словотворчество его великолепно. А вне инстинкта художник Бунин становится «литератором», и именно рассудочный «литератор» начинает ошибаться и затрудняться…
5) Находясь в основном, чувственно-инстинктивном акте, Бунин создает и сопутствующий ему свой стиль; именно тот «изобразительный» и «словесно-чувственный» стиль, которым, по его неубедительному замечанию, «так славна русская литература» и который он сам связывает с русским пьянством, бродяжничеством, юродством, бунтарством и самососжиганием. Плывя в этом потоке, Бунин, предается особому литературному наслаждению; он опьяняется чувственным восприятием и опьяняет чувственным изображением читателя. Тогда уже не он художественно использует слова, а слова текут через него упоённым потоком. Словесное излияние становится некоторой самоценностью и саморадостью.<…> (И.А. Ильин. Из статьи «Творчество И. А. Бунина»)
Борьба двух начал: жизни и смерти в первой половине двадцатых годов как никогда сильна в творчестве Бунина. В своих трудах любви писатель противо-поставляет смерть. Эта тема становится весомой для него. По его убеждению, любовь — это прекрасные мгновения, озаряющие жизнь человека. “Любовь не понимает смерти. Любовь есть жизнь” — эти слова Андрея Болконского из “Войны и мира” нашли глубокое отражение в творчестве Ивана Алексеевича Бунина. Он пишет о самом высшем и полном, с его точки зрения, земном счастье.
Среди многих вопросов, которые затрагивает Бунин в своих произведениях, самой значимой в раскрытии именно тема любви. Это не просто тема любви, а именно её философия. Интерес Бунина к тайнам, сокрытым процессам в человеческой душе, незаметно для неё самой теряющей полноту чувств, полёт мечты, был удивительным и постоянным. В волнующей теме Иван Алексеевич показывает себя как тонкий психолог, человек индивидуально - удивительного таланта, умеющий передать состояние души, находящейся во власти Любови и ею же раненой. Писатель не избегая сложных, откровенных тем, изображает в своих рассказах самые интимные человеческие переживания. Тема мира человеческих переживаний и чувств практически присутствует во всех произведениях Бунина и перечень этих произведений трудно прервать : «Легкое дыхание», «Чаша жизни», «Сны Чанга», «Отто Штейн», «Сын», «Грамматика любви», «Митина любовь», «Кавказ», «В Париже», «Генрих», «Галя Ганская», «Натали».
Концепция любви у лауреата Нобелевской премии по литературе обладает налётом трагичности. Вершиной жизни человека становятся мгновения любви. Только полюбив, человек по настоящему может почувствовать и понять другого человека, только глубокое чувство оправдывает высокую требовательность к себе и к своему ближнему, и только любящий способен превзойти свой эгоизм. Испытание любовью не бесплодно для героев Бунина, оно возвышает их души.
« Как, господи, благодарить
Тебя за все, что в мире этом
Ты дал мне видеть и любить
В морскую ночь, под звездным небом »
Высоко возвеличивая любовь, Бунин не утаивает, что она приносит не только радость счастья, но и очень часто влечёт за собой муки, печаль, горе утрат, разочарование. Вот почему писатель соединил в своём творчестве самое прекрасное и поистине страшное - любовь и смерть. В одном из писем именно этот мотив он сам не просто объяснял в своём творчестве, а убедительно доказывал: “Неужели, вы еще не знаете, что любовь и смерть неразрывно связаны? Каждый раз, когда я переживал любовную катастрофу, а их, этих любовных катастроф, было не мало в моей жизни, вернее, почти каждая моя любовь была катастрофой - я был близок к самоубийству” [Михайлов 1991:7]. В рассказах о любви И.А. Бунин утверждал красоту и величие человека, способного на большое самоотверженное чувство, истинные, духовные ценности, рисовал любовь как чувства высокое, идеальное, прекрасное, несмотря на то, что она несет не только радость и счастье, но чаще - страдания, горе и смерть. Любовь в произведениях Бунина поражает не только уникальной силой художественной изобразительности, но и своей подчинённостью каким-то внутренним, неведомым человеку законам. Нечасто вырываются они на поверхность восприятия: большинство людей на планете не испытывает их рокового влияния до конца дней своей жизни. Такое неожиданное изображение любви придает трезвому, «беспощадному» бунинскому таланту отсвет романтизма. Сопоставление любви и смерти, их близость были для Бунина очевидными фактами, не подлежащими никогда сомнению. Словно оглядываясь в прошлое, всматриваясь в уходящую Россию и тех людей, которых уже нет, он пишет повесть «Митина любовь» (1924). В этом рассказе видны непрочность человеческих отношений и самого жизненного существования, и излюбленная бунинская тема катастрофичности бытия наполнились новым грозным значением. В нём с блеском и потрясающим психологическим напряжением описаны сложные душевные переживания главного героя Мити.
Эта повесть вызвала споры критиков, упрекающие прозаика в излишних описаниях природы и неправдоподобности поведения Мити. Но мы понимаем, что природа у автора не декоративный фон, а одно из главных действующих лиц, и особенно в ”Митиной любви”. Через чёткое описание состояния природы автор удивительно верно передает чувства Мити, его настроение и переживания. Поэтому данную повесть, в которой Бунина талантливо и верно отразил смятённые чувства Мити и трагичный конец его жизни, можно назвать психологической.
